Ключи к декабрю, двери восприятия.

What is done can not be undone.

Сегодня по дороге на работу я закончил читать рассказ Желязны "Ключи к декабрю", открытый с подачи Вики. Для меня всегда было удивительно, каким количеством идей фонтанируют в своих рассказах классики научной фантастики. Бери три рандомных рассказа (в данном случае хватило одного) - получай яркий, актуальный, многогранный сеттинг. В пресловутых "ключах" откровением для меня стал момент создания мира.

Небольшой бэк: в начале рассказа становистя ясно, что на дворе отдаленное будущее, с космическими корпорациями и биотехнологиями. Под проект горнодобывающей корпорации на ледяной планете выводится целая порода генно-модифицированных людей, способных выжить в условиях крайнего холода; волею Хаоса все они имеют выраженные кошачьи черты. Пока биологи выращивали из человеческих эмбрионов хладостойких каджитов, целевая планета была разрушена взрывом своей звезды, и тридцать тысяч "кототипов" (термин из текста) родились неприкаянными отщепенцами.

Книгу писал Роджер Желязны, а не Филип Дик, поэтому корпорация, спонсировавшая выведение кототипов, не развела руками, а взяла на себя полную ответственность за социализацию и выживание существ. Для них были разработаны защитные костюмы, устройства, лекарства и роботы, они получили образование и денежное пособие, но влачили жалкое неприкаянное существование инвалидов в изоляции от внешнего мира и даже друг друга.

Стараясь поддерживать контакт друг с другом, кототипы организовали Клуб, высшей целью которого было сплотить их и дать им место в мире. К середине повествования обнаруживается план: коты находят отдалённую планету с терпимым климатом, медленно эволюционирующей жизнью и отсутствием разумных существ, закупают 20 хтонических машин под названием типа "геоморфные установки" или "планетарные преобразователи", прилетают туда полным составом. Смонтировав, запрограммировав и запустив терраморфинг, они разом дропаются в криогенный сон, замедляющий скорость их метаболизма примерно до нуля, и лишь пара сменных котов дежурит у машин, проводит наблюдения и исследования.

Мощности машин ограничены, как и финансы котов. Располагая имеющимися 20 установками, коты полностью перепилят мир в комфортную для их обитания ледяную пустыню за срок в три тысячи лет. Форсированные исследования живых существ на планете не выявили разумных видов, остальным же придётся приспособиться в течение этого короткого срока или навсегда исчезнуть.

Сердцевина рассказа - в рефлексирующих по поводу собственного полубожественного эгоистичного вмешательства в экологию и пытающихся найти приемлемую точку зрения на то, что происходит (особенно остро обнажается проблема, когда выясняется, что разумный вид таки появился, и не в последнюю очередь из-за экологического апокалипсиса), однако не меньше, чем судьбы и чувства героев, меня впечатлил задел под сеттинг. Это же круче, чем Жнецы из Mass Effect. На твою планету прилетают космические цыгане, ставят свои терраморфинговые циклопические махины, и начинают методично превращать твой мир в арктическую пустыню / дождевой лес / пылающий ад / лунапарк, причем они не ходят в экзоскелетах и не сжигают города, а дрыхнут в криогенном сне или пьют свой аналог вискаря и играют в "Каркассон", сидя в пункте наблюдения (неуязвимом, естественно).

Переместимся на две тысячи лет вперед. Что могло произойти за это время? Успешно ли продолжается терраморфинг или машины сломались или сбились с программ? Что могут сотворить с планетой эти адские машины, вырвавшись из-под контроля инженеров? Вымерла ли исходная цивилизация планеты или приспособилась? Или явилось новое поколение разумной жизни на смену угаснувшему старому? Как поживают вторженцы? По-прежнему меланхолично спят в саркофагах или между ними возникли разногласия? Почему они разделились? Что случилось с изгнанным меньшинством? Они пытались до последнего дыхания привести терраморфные машины в негодность и погибли, повредив большую часть? Или явились к наследникам разума на измененной планете и стали их первыми богами?

Роисся вперде

Спустя 10 лет Желязны во второй раз продемонстрировал мне незаезженный, жестоко-реалистичный и очень интересный вариант Первого Дня Творения. Довольно простая концепция мироздания, в которой не будет тесно ни высшей цивилизации, ни богам, ни магии, ни артефактам древних предтеч, ни бешеным природным аномалиям.